Пятая глава

Пятая глава «Взаимоотношение бурятской и монгольской версий Гэсэриады» посвящена вопросу международных связей эпоса "Гэсэр". Внимание уделено международным эпическим традициям. Наиболее тесные связи наблюдаются с монгольской версией, поэтому особое внимание обращено на связи и риторику монгольского эпоса о Гэсэре.

Взаимосвязи между разными национальными вариантами эпоса "Гэсэр" представляют определенный интерес с точки зрения происхождения и датирования повествовательных традиций. Связи мотивов и сюжетов действительно весьма широкие. Эпос включает в себя сюжеты типично бурятские, монгольские, тибетские, отдельные индийские и непальские черты (через Тибет).

Можно упомянуть тибетские мотивы. Это – мотив о двух скалах, убивающих все, что находилось между ними в эпосе о Гэсэре, здесь можно провести параллель с бодающимися скалами из тангутской легенды; мотивы о стране, где много злых тварей; о времени, когда наступило полное благоденствие; о юноше, не сгоревшем в огне, не утонувшем в озере; о зарезанной овце, которая вновь ожила, когда кости сложили вместе и прикрыли шкурой; изображение рождения сестер главного героя; о Хормусте-хане, который фигурирует в ладакской версии; сюжет о Китае, который известен и в тибетской версии; персонажи буддистской религии: лама, Цзонхава, Эрлик, Ваджрапани, Манчжушри, Махакала, такие буддистские понятия как чиндамани, тарни, Ганчжур и Данчжур, сумэ. Возможно, что последние появились не только в результате целенаправленной буддистской обработки, а просто вкраплены в словесную нить копиистами, бывшими в какой-то мере и авторами, знакомыми со средневековой литературой монголов, а также тем обстоятельством, что Гэсэриада бытовала также среди ламаистов. В эпосе действует непальский принц, воюющий на стороне шарайгольских ханов. Есть сюжеты, общие для всех монгольских народов: случай с Агсагалдаем; козни Хара Сотона; помощь служанки врагу, мангас, который встречается в "Сокровенном сказании монголов".

Следует отметить, что бурятская версия, сохранив некоторые общие для всех монгольских версий, элементы, имеет и свои типичные черты: скупая обрисовка батальных сцен, но подробное описание приключений главного героя  до совершения героического подвига; приведение в негодность оружия и сбруи богатыря, запуганного мангусом; необычайная активность представителей верхнего мира.

При рассмотрении трех версий – бурятской, монгольской и тибетской – выделяются общие моменты, объединяющие монгольскую и тибетскую версии, с одной стороны, монгольскую и бурятскую – с другой. Генетические корни ядра и национальная самобытность конкретных произведений – это разные вещи. Необходимо датировать не варианты вообще, а конкретные традиции, мотивы, сюжеты. Тем не менее, можно констатировать на основе анализа историографических, источниковедческих и фольклористических данных, что Гэсэриада в своей основе восходит к древним векам. Возможно, в пору своего зарождения первоначальные легенды не были очень популярны, но со временем благодаря каким-то историческим событиям или другим обстоятельствам они получили распространение и дальнейшее развитие. Возник цикл отдельных сказаний о Гэсэре, который постепенно оформился в цельное эпическое произведение в среде монголов и бурят.

Что касается монгольской версии, она также богата своими взаимосвязями с бурятской, тибетской, индийской и другими фольклорно-эпическими стихиями. Традиционными в индийской поэзии и в эпосе о Гэсэре являются упоминания гор, вод, рек, луны, лотоса, неба, мифического дерева, драгоценного камня – чиндамани, птиц. Наблюдаются отдельные совпадения с индийской Рамаяной.

"Сокровенное сказание монголов" (XIII в.) также вызывает интересные мысли в отношении взаимосвязей. Первый литературный памятник монголов показывает, что ему предшествовала достаточно развитая литературная традиция. В ней много сюжетов, мотивов и образов древних восточных народов. Если рассмотреть "Сокровенное сказание" в сравнении с Гэсэриадой, то наблюдаются определенные соответствия. В "Гэсэре" - одноглазое чудовище, которому мальчик попал в глаз,  в "Сокровенном сказании" - одноглазый Дува-Сохор; обращение Гэсэра к богатырям перед битвой – наказ Чингиз-хана воеводе Субэтэю, там и тут рассказы о противнике перед боем, где упоминается вершина горы. Возможно, в XIII веке бытовали лишь разрозненные легенды о Гэсэре, еще не скомпонованные в цикл рассказов о нем, но, может быть, "Гэсэр" не отражен в "Сокровенном сказании", поскольку был языческим, шаманским произведением, культово-мифическим, а письменное сказание отражало тенденции к распространению буддизма, и, кроме того, надо было придать историческую достоверность сюжетам ханского произведения, а в Гэсэриаде велик был мифологический элемент, историчность событий завуалирована.

Первооснова, прасюжеты Гэсэриады следует искать, решая этот вопрос не вообще в целом, а в каждом случае конкретно, по отношению к конкретной редакции. Желательно составить географическую схему сюжетов, которая помогла бы увидеть пути "Гэсэра", сопоставить эти сюжеты с международными. Необходимо знание разных языков, литературы и фольклора носителей этих языков, причем разных периодов, начиная от древней эпохи и кончая современностью.

Все традиции, сюжеты и мотивы имеют свою интересную историю, которая, несомненно, способствует выяснению генетических корней эпоса, что в свою очередь прольет свет на историю развития народов.

Монгольское книжное сказание о Гэсэре богато своими художественными изобразительными средствами, в нем искусно представлены различные стилистические фигуры: метафора, эпитет, сравнение, перифраз, гипербола, параллелизм, антитеза. Также представлены хиазм, литота, синекдоха.